Из истории русско-индийских военных отношений. Поход на Индию Павла I
Т. Н. Загородникова
Загородникова Татьяна Николаевна — кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра индийских исследований Института востоковедения РАН. Приоритетные направления исследований — русско-индийские отношения в XIX —начале XX века, публикация архивных документов, новая история Индии. Окончила Институт стран Азии и Африки при МГУ, много лет преподает на кафедре Истории Южной Азии этого Института.
ИЗ ИСТОРИИ РУССКО-ИНДИЙСКИХ
ВОЕННЫХ ОТНОШЕНИЙ.
ПОХОД НА ИНДИЮ ПАВЛА I.
При рассмотрении контактов России и любого колониального государства встает вопрос о стране, в чьей зависимости находилось последнее, о той роли, которую она в них играла. В нашем случае русско-индийских военных отношений это —Великобритания. При исследовании военных связей между Российской Империей и Индией третьей стороной в разной степени, но всегда присутствовала британская составляющая. Часто эти отношения возникали благодаря этой составляющей, из-за стремления обеих стран к ее устранению. Нередко в русско-англо-индийских отношениях большую роль играла ситуация, складывавшаяся в Европе. Образовывавшиеся и распадавшиеся союзы, конфронтации и войны — все изменения в политической обстановке Европы, в частности между Великобританией и Россией — как эхо имело свое продолжение в Азии, поэтому только имея в виду расстановку сил в Европе в тот или иной конкретный момент можно рассматривать военные отношения между нашими странами.
Русская историография российско-индийских отношений XIX века знает два похода на Индию: 1801 г. Павла I и 1878 г. между заключением Сан-Стефанского мирного договора и Берлинским конгрессом. Поход Павла I имел свою предысторию, начавшуюся за 37 лет до его осуществления.
20 сентября 1763 г. М.В. Ломоносов написал Письмо-посвящение «президенту Адмиралтейств-коллегии великому князю Павлу Петровичу о необходимости использовать северо-восточный проход для торгового мореплавания в Индию и Америку»[i], где он говорит о выгодах использовании Северного морского пути (у М.В.Ломоносова — Северного океана) для плавания в эти страны с целью установления с ними торговых отношений. Отдав должное заслугам Петра I в «сооружении флотов российских», его победам на морях и прозорливости Екатерины Великой, которая с малых лет препоручила руководство Адмиралтейств-коллегией наследнику престола, «дабы под ея попечительным предводительством флотских дел знание и к ним охота купно с вашими летами возрастала и укреплялась», он пишет: «Между прочим, Северный океан есть пространное поле, где под вашего императорского высочества правлением усугубиться может российская слава, соединенная с безмерною пользою, чрез изобретение восточно-северного мореплавания в Индию и Америку»[ii].
20 сентября 1763 г. Цесаревичу исполнилось 9 лет. Его должность президента Адмиралтейств-коллегии была, безусловно, номинальной, но, учитывая, что его обучение наукам началось с четырехлетнего возраста и готовили его для царствования, это был мальчик, ребенок, но уже задумывавшийся над будущим своего Отечества. 22 декабря 1763 г. он пишет письмо членам флотской комиссии на ту же тему прохода Северным морским путем (у Павла — Сибирским океаном) в Восточную Индию[iii]. Америка исчезла, о ней в документе не упоминается. Девятилетний государственный деятель пытается перевести теоретические посылки М.В.Ломоносова в практическую плоскость: он спрашивает у членов флотской комиссии: «Упоминаемые оные доводы не противны в чем мореплавательским примечаниям, естли оные во всем основательны, то каким образом точно приступить надлежит к предприятию, в тайне ль хранить оное или начать открыто, какие приуготовления сделать, где и в каком числе суда строить, в какое время и откуда ийтить, словом, что к успешному произведению в действо всего намерения потребно». Признавая большие трудности, которые придется преодолеть на этом пути, Павел Петрович предсказывал новые открытия, которые ждали бы первопроходцев, ибо «несметное еще множество на земном круге осталось неведомого». Цесаревич соглашался с М.В.Ломоносовым в том, что проход Северным морским путем имел огромное значение для развития торговли («…в общей коммерции произошло [бы] удобство и приращение»), но он пошел дальше: «Сие дело клонится к распространению по морям славы и к приращению избытков Российской Империи». Как будущий Император Цесаревич думал о расширении своей Империи, и в том числе в сторону Восточной Индии.
Прошло более 30 лет, прежде чем Павел 1, всесильный монарх Российской Империи, смог сделать попытку осуществить мечту своего детства — начать поход на Индию, хотя и не Северным морским путем, а сухопутным, южным. Не следует считать, что мечта о походе в Индию была пронесена Павлом через все эти годы. Но, с другой стороны, предложенный Наполеоном Бонапартом в декабре 1800 года план завоевания Индии попал на подготовленную почву.
Мысль о походе на Индию пришла к Наполеону Бонапарту в период подготовки его экспедиции в Египет в 1797 г. Сама эта кампания рассматривалась как удар по Великобритании, но не непосредственно, а через ее африканскую колонию. Как пишет академик А.З.Манфред, в своих мечтах Наполеон изгонял британцев из Индии[iv]. С начала 1800 г. первый консул Франции начал искать пути сближения с Россией. Сама идея подобного союза не была изобретением гения Наполеона, она витала в воздухе. Вот, что писал Гюттен, французский агент в России: «Две державы, объединившись, могли бы диктовать законы всей Европе…Россия из своих азиатских владений…могла бы подать руку французской армии в Египте и, действуя совместно с Францией, перенести войну в Бенгалию».[v]
План Наполеона состоял в том, чтобы собрать 70-тысячное войско, по 35 тысяч от каждой из союзных держав, со стороны России – 15 тысяч пехоты, 10 тысяч конницы и 10 тысяч казаков при усиленном комплекте артиллерии. Русский экспедиционный корпус должен был из Астрахани переправиться через Каспийское море в Астрабад (Персия) и ждать там прибытия французов. Французский корпус выделялся из Рейнской армии Моро и направлялся к устью Дуная, далее по морю переправлялся в Таганрог, затем через Царицын до Астрахани и, переправившись через Каспий, соединялся с русской армией в Астрабаде. Этот город должен был стать главной квартирой союзной армии.
Генерального штаба подполковник Баторский, анализируя план Наполеона, писал в 1886 г., что это были скорее наброски к плану, чем сам план[vi], потому что многие расчеты Наполеона представляются неверными. Так, Баторский приводит данные о количестве российских судов на Каспии на 1805 г. и делает отсюда вывод, что «трудно допустить возможность перевозки 70/т. армии иначе как в весьма продолжительный срок»[vii]. Крайне затруднительной представляется и доставка провианта и другого довольствия в Персию. Занижены сроки проведения всей кампании. Бонапарт отводил на нее 5 месяцев[viii]. Баторский называл этот план «заветными стремлениями Бонапарте», считал, что он «составлен из таких гадательных данных, что невозможно допустить, чтобы Бонапарте в 1800 году был близок к его осуществлению»[ix].
Павел I не стал дожидаться своего союзника. Без уведомления Наполеона 12 января 1801 г. он издал рескрипт атаману войска Донского генералу от кавалерии В.П.Орлову I о начале секретной экспедиции: «Англичане приготовляются сделать нападение флотом и войском на меня и на союзников моих шведов и датчан[x]; я и готов их принять, но нужно их самих атаковать и там, где удар им может быть чувствительнее и где меньше ожидают. Заведение их в Индии самое лучшее для сего. От нас ходу до Индии от Оренбурга месяца три, да от вас туда месяц, а всего месяца четыре. Поручаю всю сию експедицию вам и войску вашему, Василий Петрович. Соберитесь вы со оным и вступите в поход к Оренбургу, откуда любою из трех дорог или и всеми пойдите, и с артилерию прямо чрез Бухарию и Хиву на реку Индус и на заведения англинские по ней лежащие, войска того края их, такового же рода, как ваше, и так имея артилерию, вы имеете полный авантаж; приготовьте все к походу. Пошлите своих лазутчиков приготовить или осмотреть дороги, все богатство Индии будет нам за сию експедицию наградою. Соберите войско к задним станицам и тогда уведомьте меня; ожидайте повеленья итти к Оренбургу, куда пришед, ожидайте другого итти далее. Такое предприятие увенчает вас всех славою, заслужит по мере заслуги мое особое благоволение, приобретет богатство и торговлю и поразит неприятеля в его сердце. Здесь прилагаю карты, сколько у меня их есть. Бог вас благослови.
Есм ваш благосклонной Павел.
Карты мои идут только до Хивы и до Амурдарьи реки, а далее ваше уже дело достать сведении до заведений англинских и до народов индейских, им подвластных. П.»[xi]
Итак, план экспедиции Павла 1, также как и план Наполеона, можно назвать скорее набросками, а не четко разработанной военной кампанией, но это подход исследователей конца XX века. Император ставил стратегическую задачу — завоевание Индии; тактику ее исполнения должен был выработать генерал от кавалерии В.П. Орлов, профессиональный, кадровый по современной терминологии, военный, начавший свою деятельность на этом поприще простым казаком, участвовавший в русско-турецких войнах 1768–1774 и 1787–1791 гг., отличившийся при штурме Измаила. Форма постановки задания и обеспечение его выполнения были на уровне знаний об Индии и других восточных странах того региона. Сведения о том, что представляла собой Индия, были чрезвычайно скудными. Вот как понимал император политическую ситуацию и положение англичан в Индии: «Индия, куда вы назначаетесь, управляется одним главным владельцом и многими малыми. Агличане имеют у них свои заведения торговые, приобретенные или деньгами или оружием, то и цель вся — сие разорить и угнетенных владельцов освободить и ласкою привесть России в ту же зависимость, в какой они у агличан, и торг обратить к нам».[xii] Таким образом, целью экспедиции было не только изгнание англичан из их наиболее доходной колонии, но и то самое «приращение избытков Российской империи», о котором писал в 1763 г. тогда еще Цесаревич Павел.
Рескрипт Павла I от 13 января 1801 г. показывает, как Император представлял себе отношения казачьего корпуса атамана войска Донского В.П.Орлова с местным индийским населением и с Бухарским и Хивинским ханствами, через территорию которых должно было пройти войско: «Помните, что вам дело до англичан только, а мир со всеми теми, кто не будет им помогать, и так, проходя, уверяйте их о дружбе России, и идите от Инда на Гангес и так на агличан. Мимоходом утвердите Бухарию, чтоб китайцам не досталась. В Хиве высвободите столько-то тысяч наших пленных подданных»[xiii].
Приведенные выше рескрипты поставили цели и определили задачи экспедиции. Два более поздних рескрипта — от 2 февраля и 7 февраля — лишь только подтверждали прежние распоряжения, выражали удовлетворение тем, как идет подготовка к походу, и еще раз напоминали, что «…экспедиция весьма нужна и, чем скорее, тем вернее и лучше»[xiv].
Первый рапорт генерала от кавалерии В.П. Орлова о ходе подготовки казаков к походу в Индию датирован 1 февраля, получен Императором 11 февраля 1801 г.: «Ваше Императорское величество от 12 генваря высочайше повелеть мне соизволили собрать все войско на сборные места; во исполнение чего одни из станиц выступя, последовали уже на оные, а другие, исправившись, к походу выступают… за исключением больных, отлучных по промыслам их и мало исправных, полагаю будет к походу девятнадцать тысяч, то и осмеливаюсь всеподданнейше представить о сем во высочайшее Вашего Императорского величества соизволение».[xv] К этому же времени были составлены списки генерал-майоров и штаб-офицеров, которых предполагалось назначить в поход.[xvi] В тот же день 1 февраля генерал от кавалерии В.П.Орлов отправлялся к сборным местам, где собирались казаки для похода на Индию.[xvii] В рапорте от 10 февраля Орлов уточнял численность войск, собранных для похода: «Чиновников пятьсот десять, казаков двадцать тысяч четыреста девяносто семь, артиллерийских служителей пятьсот, калмык пятьсот же, да сверх того сменяю отставными находящихся внутри войска на постах казаков всех тех, кои только поблизости к сборным местам пятьсот. А всего двадцать две тысячи пятьсот семь человек».[xviii]
Рапорт генерала от кавалерии В.П. Орлова от 15 февраля 1801 г. затрагивал повседневные нужды войска: «…доношу, что со сборных мест войска по учинении пересмотра поспешу выступить в поход с первого числа будущего марта. Осмеливаюсь Ваше Императорское величество всеподданнейше просить, не благоугодно ли будет всемилостивейше повелеть прикомандировать ко мне знающие национальные тех мест переводы, буде таковые найтиться могут. Я потому, Всемилостивейший Государь, считаю нужным иметь оных, что можно обнадежиться на их верность, нежели приисканного в местах обязанного по жительству. А также всеподданнейше Вашего Императорского величества прошу и о медицинских чинах, кои на всякий случай будут войску нужны». На этом документе есть помета: «Писать к генерал-прокурору и посылать двенадцать лекарей с одним штаб лекарем к войску Донскому…»[xix]Удалось ли найти переводчиков для этой кампании — неизвестно.
Полки выступили 27 и 28 февраля походным маршем, делая в сутки по 30–40 верст. С самого начала войска начали испытывать большие трудности: из-за неурожая в Саратовской губернии, раннего вскрытия рек и, как следствие этого, частого изменения маршрутов не было налажено довольствование, часто не получали фуража и из-за этого бросали лошадей. В.П. Орлов доносил в Петербург: «Из числа войска, в походе следующего, одни, имея деньги, издержали оные на продовольствие, другие, заимствуя друг у друга, задолжались; прочие, не имея денег и не могши занять, уделяли продовольствие подъемным от строевых, чем одних привели в усталь, а других и вовсе лишились упалыми и брошенными; таковых число не малое».[xx]Потерь в людях не было.
Полки прошли походным маршем более 1500 верст, когда в селении Мечетном были получены известие о трагической гибели Павла I и рескрипт нового Императора Александра I от 12 марта, гласивший: «Господину генералу от кавалерии Орлову 1-му. По получении сего повелеваю Вам со всеми казачьими полками, следующими ныне с Вами по секретной экспедиции, возвратиться на Дон и распустить их по домам».[xxi]
Так закончился поход Павла I на Индию. Император значительно изменил предложенный ему Наполеоном[xxii] план. Так, маршрут следования корпуса проходил не через Персию, а через Бухарское и Хивинское ханства, корпус состоял исключительно из казаков, пехоту не брали.
При анализе неосуществленных проектов, кампаний и т.п. всегда очень соблазнительно провести анализ возможности их осуществления с точки зрения современного исследователя и современного уровня знаний. Не являясь специалистом в области военной истории, автору трудно оценить чисто военный аспект экспедиции казаков. Более того, такой подход представляется нам малопродуктивным, поскольку можно оценить только чисто статистические данные (расстояние до Индии, количество войск и т.п.), моральный дух казаков, их готовность к неизвестным и неизбежным трудностям и жертвам не поддаются оценке.
Лаконичные строки рескриптов императора Павла I дают нам возможность сделать главный вывод, что секретная экспедиция казаков имела своей целью прогнать англичан из Индии и занять их место. Знаний об Индии того времени было настолько мало, что достаточно было руководствоваться принципом «Враг моего врага – мой друг» и считать, что население будет по крайней мере пассивно относиться к смене власти.
[i] Русско-индийские отношения в XVIII в. Сборник документов. Москва . 1965. С. 340-341. Данное посвящение было предпослано труду М.В.Ломоносова «Краткое описание разных путешествий по Северным морям и показание возможного проходу Сибирским океаном в Восточную Индию», 1764 г.
Цитируемые документы XYIII века приводятся с орфографией и пунктуацией подлинника, XIX века – с частично исправленной орфографией, пунктуация приведена в соответствие с существующими нормами.
[ii]Там же стр. 341.
[iii] Российский государственный архив военно-морского флота, ф. 227, оп. 1, д. 19, л. 70-71.
[iv] Манфред А.З. Наполеон Бонапарт. М. 1998. С.157.
[v] Цит. по Манфред А.З. Указ соч. С. 256.
[vi] Г.Ш.Подполковник Баторский. «Проект экспедиций в Индию, предложенных Наполеоном Бонапарте императорам Павлу и Александру I в 1800 и 1807-1808 гг.» – Сборник географических, топографических и статистических материалов по Азии. Вып.XXIII, СПб., 1886. С. 6-7.
[vii] Там же, с. 42.
[viii] Там же, с. 42-43.
[ix] Там же, с. 50.
[x] В декабре 1800 г. Россия и Швеция подписали договор о политике «вооруженного нейтралитета» для защиты своих интересов на море, направленный против Англии, грабившей и захватывавшей суда нейтральных держав. К этому договору присоединились Дания и Пруссия.
[xi] Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА), ф. 846, оп. 16, д.323, л 1 и об. Опубл. Русско-индийские отношения в XIX в. Сборник архивных документов и материалов. М. 1997. С. 27-28.
[xii] РГВИА, ф. 846, оп. 16, д.323, л 2. Опубл. Русско-индийские отношения в XIX в. С. 28.
[xiii] РГВИА, ф. 846, оп. 16, д.323, л. 3. Опубл. Русско-индийские отношения в XIX в. С. 29.
[xiv] РГВИА, ф. 846, оп. 16, д.323, л 4, л. 5. Опубл. Русско-индийские отношения в XIX в. С. 31.
[xv] РГВИА, ф. 26, оп. 1/152, д. 104, л.316. Опубл. Русско-индийские отношения в XIX в. С. 29.
[xvi] РГВИА, ф. 26, оп. 1/152, д. 104, л.317. Опубл. Русско-индийские отношения в XIX в. С. 30.
[xvii] РГВИА, ф. 26, оп. 1/152, д. 104, л.319. Опубл. Русско-индийские отношения в XIX в. С. 30.
[xviii] РГВИА, ф. 26, оп. 1/152, д. 104, л.546. Опубл. Русско-индийские отношения в XIX в. С. 32.
[xix] РГВИА, ф. 26, оп. 1/152, д. 104, л.683. Опубл. Русско-индийские отношения в XIX в. С. 34.
[xx] Баторский. Указ. соч. С.61.
[xxi] Внешняя политика России XIX и начала XX века. Документы Российского Министерства иностранных дел. Т. 1. М., 1960. С. 11. Опубл. Русско-индийские отношения в XIX в. С. 34.
[xxii] Наполеон Бонапарт еще несколько раз собирался осуществить свой план похода на Индию: в 1804 г. при подготовке к высадке войск в Великобритании он хотел использовать эскадру адмирала Гантома для отправления 30-тысячного войска морским путем в Индию; в 1807 г. он послал генерал-адъютанта Гардана с посольством в Персию, в состав которого входила группа офицеров для рекогносцировки пути и разработки плана военной экспедиции в Индию; вскоре после заключения Тильзитского мира, получив донесения от Гардана, 2 февраля 1808 г. он написал письмо императору Александру I, где наметил свой план покорения Индии русско-французским корпусом. Ответ Александра I содержал такие строки: «…я предлагаю одну армию для экспедиции в Индию, а другую с целью содействовать при овладении приморскими пунктами Малой Азии» (Цит. по Баторский. Указ. соч. с. 8, 64–66).